Жители Арктики нуждаются в медицинской, психологической и социальной адаптации

Во всех поликлиниках ЯНАО, как и в большинстве российских территорий, в июле открыли кабинеты медико-психологического консультирования. Специалисты занимаются профилактикой острых панических реакций, нервно-психических нарушений и посттравматических расстройств. Начинание Минздрава РФ хорошее, но только медицинскими методами все психологические проблемы ямальцев не решить, уверен Вадим Пономарев, старший научный сотрудник Научного центра изучения Арктики. Интервью опубликовано "Российской газетой".

Вадим Викторович, почему вы считаете, что северяне - особый случай?

Вадим Пономарев: С точки зрения науки девяносто процентов жителей Ямала - пришлое население. Либо сами, либо их предки перебрались сюда с юга России, из Поволжья и Сибири, Украины и Белоруссии. Их генетика, физиология, психика, в отличие от коренных народов Севера, не приспособлены к условиям Арктики.
Власти, безусловно, заинтересованы в скорейшей адаптации переселенцев, но у этой системной проблемы три аспекта: медицинский, психологический и социальный. У нас делают акцент только на первом. За семь лет жизни на Ямале я не видел ни одной брошюры, где доступным для приезжего языком описывались бы принципы социальной жизни в регионе. Люди сами помогают друг другу адаптироваться, так сказать, передают опыт из уст в уста.

Даже если предположить, что в поликлиниках займут все ставки психологов, в чем я сомневаюсь, пациенты массово к ним не потянутся, потому что у медиков жесткие формальности: кто ты, откуда, где работаешь? В маленьком северном городе добровольно пойти в психоневрологический диспансер - все равно что штаны на площади снять. А вдруг на работе узнают?! На Большой земле есть институт частнопрактикующих психологов, а на Ямале нет. Если уж совсем невмоготу, люди летят в Петербург, благо, рейсы дотируются, и консультируются в частных клиниках.

Быт влияет на северный менталитет?

Вадим Пономарев: Российская Арктика очень разная, даже восточный и западный Ямал сильно отличаются. Восток начали осваивать 50 лет назад вместе с газовыми месторождениями, сразу строили дороги, города (Ноябрьск, Новый Уренгой, Надым) закладывали как капитальные, с благоустроенными девятиэтажками и всей социальной инфраструктурой под боком. Западная часть Ямала (Салехард, Лабытнанги) при царях была местом ссылки, а в 1947-1953 годах еще и частью ГУЛАГа, 501-й стройкой Трансполярной магистрали. Никакой газодобычи не было, поэтому еще в 1990-е, когда на Ямал приехала моя жена, тротуары в Салехарде были деревянными, а про Лабытнанги ходила обидная поговорка: "Две помойки, три яранги". Многое стало меняться в 2000-е, появились комфортные дома, но все равно оба города и сейчас во многом застроены деревянными времянками 1960-1970-х годов, где нет горячей воды, а зимой канализация и водопровод перемерзают. Автотрассу с постоянным покрытием Салехард-Надым сдали только в 2020-м. Такие условия, конечно, тяжело воспринимаются новичками и формируют "островной" менталитет.

В командировке этого не замечаешь...

Вадим Пономарев: Вы гость, видите красивый центр, душевных людей, уютные скверы, свежий асфальт. Но не просто так губернатор Дмитрий Артюхов начал в Салехарде гигантскую по местным меркам стройку - возведение Обдорского микрорайона, куда из бараков переедет треть города. Он родился на Ямале и хорошо понимает, что надо людям. К 2025 году регион должен расселить миллион квадратных метров ветхо-аварийного жилья. И тогда больше квалифицированных специалистов захотят здесь задержаться.

Ведь почему не развивается сейчас та же частная психологическая практика? Судите сами: прежде всего необходимо арендовать квартиру (в Салехарде однокомнатная - от 44 тысяч рублей в месяц плюс коммуналка) и помещение под кабинет (от 30 тысяч за 20 квадратных метров). Сколько тогда должен стоить прием?

Тяжело встроиться в общинное сознание после крупного города?

Вадим Пономарев: С одной стороны, тебе помогают обжиться, обзавестись домашней утварью, щедро делятся опытом. К тому же почти нет социальных конфликтов. Как мне в свое время сказал сосед: "Без разницы, чиновник ты или рабочий. Оба ночуем в одних и тех же бараках, вызываем одну и ту же пэпэушку (передвижную парогенераторную установку. - Прим. Российской газеты), чтоб отогреть водопровод, и бок о бок по утрам машем лопатами, выгребая машины из снега". С другой - люди более терпимы к алкоголю, а стремление разделить с малознакомыми и горе, и радость нередко нарушает личные границы.

Что пугает новичка?

Вадим Пономарев: Долгая холодная полярная ночь. Теоретически ее в Салехарде нет, поскольку город находится на два градуса южнее, но в реальности с ноября по февраль снег идет 23-27 дней в месяц, люди все равно сутками солнца не видят. В этих условиях нарушаются привычные биоритмы. Падает уровень серотонина (гормона бодрствования), зато увеличивается выработка мелатонина (гормона сна). Полярной ночью организм спит, а его заставляют вставать и идти работать в темноте. Настоящая беда - дефицит витамина D: снижается зрение, либидо, ослабляется иммунная система, "летят" зубы.

В марте-апреле организм приезжего по привычке ждет весну, но она наступает на два месяца позже, копится раздражение. В первый год, помню, просто невыносимо было смотреть в соцсетях, как друзья в мае купаются в Волге, а у тебя на Оби еще лед не сошел. Добавьте отсутствие привычной культурно-досуговой среды. Я приехал в 2016 году в 25-тысячный Лабытнанги из Самары: 1,2 миллиона населения, театры, университеты, пятикилометровые пляжи. А мужики мне при знакомстве: "Ты чем увлекаешься - рыбалкой или охотой? А в баню ходишь?" Потом это становится образом жизни, но поначалу - своего рода культурный шок. Все эти факторы - природно-климатический, бытовой и досуговый - совместно порождают у приезжего синдром полярного напряжения.

Это болезнь?

Вадим Пономарев: По определению академика Казначеева, специфическая форма хронического психоэмоционального состояния с глубокими нарушениями процессов на клеточном уровне. Я проводил в 2021-2022 годах исследование, как меняется уровень тревожности приезжих в течение "темного периода". Респондентами стали 42 женщины и 30 мужчин от 28 до 52 лет. Сравнивал показатели конца октября и в феврале. У людей и так достаточно высокий уровень тревоги, а за этот период личностная тревожность выросла до 45,76 балла по шкале Спилбергера-Ханина, ситуационная - до 38 (от 31 до 44 считается средним уровнем, 45+ - уже высоким). Причем среди тех, кто живет на Ямале больше семи лет, показатель подскакивал на 18 баллов!

У вахтовиков и КМНС нет подобного синдрома?

Вадим Пономарев: За два-три месяца пребывания на Севере серьезный клеточный сдвиг не возникает. У вахтовиков другая проблема - организм быстрее изнашивается, так как ему приходится 3-4 раза в год резко перестраиваться. А кочевников природа идеально приспособила к здешним условиям. Например, часть полезных веществ они получают из свежей крови оленя и пантов. С теми, кто оторвался от тундры, сложнее, но это тема отдельного разговора.

А если переселенцы начнут пить оленью кровь?

Вадим Пономарев: Организм приезжего ее не усваивает - нет нужных ферментов. А вот сырое мясо и рыбу я оценил уже в первую зиму (смеется)! Еще хороши шоколад и орехи, способствующие выработке дофамина (гормона радости). Синтезировать серотонин помогают черный шоколад, сыр, соя и глюкоза, которая есть в меде и ягодах. Мой личный рецепт - разбудить внутреннее солнце, противопоставить холоду тепло человеческого общения, научиться жить в тесноте, но не в обиде. Это и есть те самые социальные практики Крайнего Севера.
Очень важно зимой заставлять себя двигаться. Полчаса интенсивной нагрузки (я сначала вел секцию карате, после ковида переключился на йогу) повышают концентрацию эндорфинов в 3-5 раз. Если же выпали погожие выходные, лучше покататься на лыжах за городом, покорить, но без фанатизма, полярные горы. Плюс еженедельно баня с русской парилкой. Кроме того, рекомендую найти интересное занятие на зиму. Подойдет любое хобби, хоть изучение английского онлайн. Еще один способ снять напряжение - вести дневник в соцсетях. По реакции окружающих будет понятно, что ты не один.

В древности одиночки быстрее погибали. Разве сейчас это важно?

Вадим Пономарев: Помню, как выбирал кровать в мебельном магазине. Оказалось, односпальные не завозят. "У нас по одиночке не живут", - удивилась продавец. Потом сам понял, что человек просто не может быть один полярной ночью в маленьком городе в старом деревянном доме - его сгрызет невроз или алкоголизм, задушат панические атаки. В паре вырабатывается гормон любви окситоцин, снижающий страх и тревогу. Поэтому северное сообщество всячески поощряет союзы. Ему невротики не нужны.

Не потому ли на Ямале свыше 23 тысяч волонтеров - людей нужно чем-то занять?
Вадим Пономарев: Полностью ни спорт, ни творчество, ни волонтерство не смогут заменить выработку витамина D от солнца, но позволят повысить качество жизни, найти в ней новый смысл. Плюс тот же окситоцин. Поэтому власти поддерживают спонтанную активность - своеобразный вид коллективной психотерапии.

Есть идея, как организовать систему социально-психологической адаптации к условиям Крайнего Севера?

Вадим Пономарев: В нашем научном центре есть хорошие наработки, в 2024 году мы хотим собрать их в единую методику. Готовы обучить по ней частнопрактикующих специалистов, как местных, так и тех, кто согласен на переезд. А потом было бы неплохо в отделах соцзащиты муниципалитетов предоставить им без арендной платы кабинеты, куда каждый ямалец мог бы обратиться анонимно. Ну и утвердить понятные для людей тарифы на прием. Не в больницах, а именно в органах соцзащиты! Законы позволяют. Так мы поднимем уровень психологической адаптации населения достаточно быстро, за два-три года.

Я вижу на улицах много новых лиц: учителя, врачи, строители... У всех энтузиазм в глазах! До Нового года запал еще продержится, потом праздники, а вот в феврале скрутит. Именно в такой момент человеку нужна помощь. Чтобы не соседи рассказывали: "О-о-о, ты поживи тут с наше…", а профессионал объяснил: "С тобой все нормально. Через такое состояние проходит 95 процентов приезжих, и ты пройдешь. Но, чтобы справиться, нужно сделать это, это и это".

Когда влюбляешься в Север? Какой срок установить себе для адаптации?

Вадим Пономарев: Два-три года. Главное - принять факт, что отныне твой дом здесь. Плюс поддерживать тело и психику в ресурсном состоянии. На третий год организм перестраивается, и начинаешь замечать не только трудности, но и красоты, которые нигде не встретишь.

Признаки северного стресса

• Плохо переносите нахождение в небольших помещениях с чужими людьми.
• Приступы раздражительности в конце "темного периода".
• Вспышки агрессии в отношении коллег и домочадцев.
• Приступы тоски и одиночества.
• Увеличение потребности в алкоголе.
• Снижение активности.
• Необъяснимая тяжесть и усталость.
• Раздражение или зависть к живущим в более теплом климате.
• Неудержимое желание покинуть Арктику после выхода из "темного времени".
• Детальное планирование следующего отпуска сразу после возвращения из предыдущего.

Автор: Наталья Тихонова
Источник: Российская газета