Учёные Лавёровского центра выявили особенности сезонных колебаний витамина D в крови северян
03.06.2024
Организм человека способен синтезировать витамин D, если кожа получает достаточное количество ультрафиолетовых лучей спектра УФ-B высокой интенсивности (длина волны – 280-315 нанометров). Однако жители Севера и Арктики испытывают явный дефицит солнечного света. Особенно в осенне-зимний период. Учёные Федерального исследовательского центра комплексного изучения Арктики имени академика Н.П. Лавёрова Уральского отделения РАН анализируют, как сезонный фактор отражается на содержании витамина D и важных биогенных аминов (нейромедиаторов и гормонов) в крови жителей Архангельска.
В советское время витамин D традиционно считался элементом, обладающим выраженным костно-минеральным эффектом, главным средством от рахита. Сейчас в научном мире появляется всё больше сведений о противовоспалительных, анаболических, антидепрессивных свойствах "солнечного" витамина. Исследователи разных стран отмечают, что витамин D обладает способностью восстановления защитных миелиновых оболочек нервных клеток, участвует в функционировании щитовидной железы и сердца.
Солнце – не единственный путь восполнения столь важного для организма соединения как витамин D. Человек также может получать его с пищей и биологически активными добавками (БАД).
В рамках работы, профинансированной за счёт регионального гранта Российского научного фонда, архангельские учёные обследовали людей, которые не использовали биодобавки с витамином D, либо использовали их на непостоянной основе. В контрольные группы вошли 40 практически здоровых людей в возрасте от 20 до 44 лет – 20 мужчин и 20 женщин.
Как пояснила руководитель проекта, старший научный сотрудник лаборатории эндокринологии им. профессора А.В. Ткачёва Института физиологии природных адаптаций ФИЦКИА УрО РАН Виктория Аликина, исследование было нацелено на выявление закономерностей содержания витамина D в крови северян именно в зависимости от продолжительности светового дня, включая фактор белых ночей.
Забор крови проводился в период увеличения светового дня – 20–21 марта (день весеннего равноденствия), в период максимальной продолжительности светового дня – 21 июня (день летнего солнцестояния). Затем 23 сентября (день осеннего равноденствия) и в самый короткий день – 22 декабря (день зимнего солнцестояния).
Исследование показало, что даже в благоприятные световые периоды средние значения содержания витамина D в крови северян были близки к нижним границам нормы. У женщин пиковые значения пришлись на лето (июнь). А у мужчин – на осень (сентябрь). В абсолютных цифрах это 39,39 нанограмм на миллилитр (нг/мл) и 47,02 нг/мл соответственно.
Что интересно, разошлись по гендерному принципу и "провальные" сезонные показатели витамина D. У женщин минимум наблюдался зимой – 25,71 нг/мл в декабре. У мужчин витаминный минимум пришёлся на весну – 33,53 нг/мл в марте. Отметим, что в соответствии с критериями Клинических рекомендаций Российской ассоциации эндокринологов (2016) оптимальной считается концентрация формы 25(ОН) витамина D в крови выше 30 нг/мл. Недостаточность концентрации 25(ОН) витамина D регистрируется на уровне от 20 до 30 нг/мл, а дефицитные состояния – менее 20 нг/мл (форму 25(OH) витамина D принято считать основным индикатором его присутствия в организме).
В целом, можно сказать, что женщины больше подвержены недостатку витамина D. Так, например, в неблагоприятном декабре частота недостаточных и дефицитных состояний коснулась 85% участниц обследования. Тогда как в неблагоприятном для мужчин марте недостаточный уровень витамина D имели только 45% обследованных, а дефицитные значения в пробах крови у мужчин выявлены не были.
В исследовании также учитываются возможные ассоциативные изменения витамина D и ряда нейромедиаторов и гормонов (дофамина, серотонина, адреналина, норадреналина), выработку которых он может регулировать. Известно, что вместе с сезонным снижением уровня инсоляции в осенне-зимний период наблюдается рост депрессий, что, по сути, является признаком недостатка важных биогенных аминов у людей, который может быть вызван дефицитом солнечного света и витамина D.
Однако пока абсолютно чётких корреляций витамина и нейромедиаторов архангельские учёные не выявили. Если осеннее повышение серотонина у мужчин можно связать с ростом витамина D, то у женщин высокий уровень серотонина весной наблюдался при низких значениях витамина. Другой пример – дофамин. Его показатели были сходными по сезонной динамике в мужской и женской группе, но она не коррелировала с динамикой витамина D.
Впрочем, исследование ещё не завершено. По словам Виктории Аликиной, установленное одновременное снижение уровней витамина D, серотонина и повышение адреналина и норадреналина у многих участников обследования с высокой вероятностью могло привести к формированию сезонного аффективного расстройства и стресса в осенне-зимний период.
Результатом исследовательской работы должно стать выявление индивидуально-типологических реакций участников обследования на колебания концентраций витамина D и нейромедиаторов. Также учёные планируют определить региональные нормы концентраций витамина D, дофамина, серотонина, норадреналина и адреналина, которые могут быть рекомендованы для лечебно-профилактических учреждений региона.
Источник: ФИЦКИА УрО РАН
В советское время витамин D традиционно считался элементом, обладающим выраженным костно-минеральным эффектом, главным средством от рахита. Сейчас в научном мире появляется всё больше сведений о противовоспалительных, анаболических, антидепрессивных свойствах "солнечного" витамина. Исследователи разных стран отмечают, что витамин D обладает способностью восстановления защитных миелиновых оболочек нервных клеток, участвует в функционировании щитовидной железы и сердца.
Солнце – не единственный путь восполнения столь важного для организма соединения как витамин D. Человек также может получать его с пищей и биологически активными добавками (БАД).
В рамках работы, профинансированной за счёт регионального гранта Российского научного фонда, архангельские учёные обследовали людей, которые не использовали биодобавки с витамином D, либо использовали их на непостоянной основе. В контрольные группы вошли 40 практически здоровых людей в возрасте от 20 до 44 лет – 20 мужчин и 20 женщин.
Как пояснила руководитель проекта, старший научный сотрудник лаборатории эндокринологии им. профессора А.В. Ткачёва Института физиологии природных адаптаций ФИЦКИА УрО РАН Виктория Аликина, исследование было нацелено на выявление закономерностей содержания витамина D в крови северян именно в зависимости от продолжительности светового дня, включая фактор белых ночей.
Забор крови проводился в период увеличения светового дня – 20–21 марта (день весеннего равноденствия), в период максимальной продолжительности светового дня – 21 июня (день летнего солнцестояния). Затем 23 сентября (день осеннего равноденствия) и в самый короткий день – 22 декабря (день зимнего солнцестояния).
Исследование показало, что даже в благоприятные световые периоды средние значения содержания витамина D в крови северян были близки к нижним границам нормы. У женщин пиковые значения пришлись на лето (июнь). А у мужчин – на осень (сентябрь). В абсолютных цифрах это 39,39 нанограмм на миллилитр (нг/мл) и 47,02 нг/мл соответственно.
Что интересно, разошлись по гендерному принципу и "провальные" сезонные показатели витамина D. У женщин минимум наблюдался зимой – 25,71 нг/мл в декабре. У мужчин витаминный минимум пришёлся на весну – 33,53 нг/мл в марте. Отметим, что в соответствии с критериями Клинических рекомендаций Российской ассоциации эндокринологов (2016) оптимальной считается концентрация формы 25(ОН) витамина D в крови выше 30 нг/мл. Недостаточность концентрации 25(ОН) витамина D регистрируется на уровне от 20 до 30 нг/мл, а дефицитные состояния – менее 20 нг/мл (форму 25(OH) витамина D принято считать основным индикатором его присутствия в организме).
В целом, можно сказать, что женщины больше подвержены недостатку витамина D. Так, например, в неблагоприятном декабре частота недостаточных и дефицитных состояний коснулась 85% участниц обследования. Тогда как в неблагоприятном для мужчин марте недостаточный уровень витамина D имели только 45% обследованных, а дефицитные значения в пробах крови у мужчин выявлены не были.
В исследовании также учитываются возможные ассоциативные изменения витамина D и ряда нейромедиаторов и гормонов (дофамина, серотонина, адреналина, норадреналина), выработку которых он может регулировать. Известно, что вместе с сезонным снижением уровня инсоляции в осенне-зимний период наблюдается рост депрессий, что, по сути, является признаком недостатка важных биогенных аминов у людей, который может быть вызван дефицитом солнечного света и витамина D.
Однако пока абсолютно чётких корреляций витамина и нейромедиаторов архангельские учёные не выявили. Если осеннее повышение серотонина у мужчин можно связать с ростом витамина D, то у женщин высокий уровень серотонина весной наблюдался при низких значениях витамина. Другой пример – дофамин. Его показатели были сходными по сезонной динамике в мужской и женской группе, но она не коррелировала с динамикой витамина D.
Впрочем, исследование ещё не завершено. По словам Виктории Аликиной, установленное одновременное снижение уровней витамина D, серотонина и повышение адреналина и норадреналина у многих участников обследования с высокой вероятностью могло привести к формированию сезонного аффективного расстройства и стресса в осенне-зимний период.
Результатом исследовательской работы должно стать выявление индивидуально-типологических реакций участников обследования на колебания концентраций витамина D и нейромедиаторов. Также учёные планируют определить региональные нормы концентраций витамина D, дофамина, серотонина, норадреналина и адреналина, которые могут быть рекомендованы для лечебно-профилактических учреждений региона.
Источник: ФИЦКИА УрО РАН