Ксения Афоничева, младший научный сотрудник НИИ Медицинских проблем Севера СО РАН, изучающая генетику коренных народов Арктики,
в рубрике "Истории успеха красноярских ученых", подготовленной при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках федерального проекта "Популяризация науки и технологий", на страницах издания Newslab.ru рассказывает, почему ей нравится преподавать в Базовой школе РАН и какие перспективы она видит для себя в науке.
Расскажите, чем вы занимаетесь?
К.А.: В составе группы молекулярно-генетических исследований НИИ МПС мы изучаем генетические особенности этнических групп, проживающих в Арктических территориях. Арктика — это уникальный регион, который привлекает ученых специфическими климатическими и географическими условиями.
Коренные народы Арктики сталкиваются с нехваткой медицинской помощи и свежих продуктов. Из-за этого выше риск различных заболеваний. Интересно, что население Арктики обладает уникальными адаптивными механизмами иммунной защиты. Мы исследуем ненцев, долган, нганасан и сравниваем их со славянами (русскими) для того, чтобы изучить распространенность мутаций, например, в генах лектинов.
Эти белки – компоненты лектинового пути активации системы комплемента. У нас есть иммунная система, которая защищает нас от различных бактериальных и вирусных агентов. Система комплемента – часть иммунитета, самая древняя. В
одной из наших последних научных работ, мы опубликовали данные о мутациях в гене, отвечающем за синтез белка фиколина-2 у различных народов севера. Это один из белков системы защиты, которая обнаруживает патогены и запускает каскад реакций, которые помогают организму обезвредить и удалить чужеродное.
Что такое точечная мутация или полиморфизм? Генетический материал хранится в ДНК — огромной, длинной цепочке, состоящей из последовательности четырех нуклеотидов (букв генетического алфавита). Маленький участок ДНК — это ген, который кодирует образование определенного белка или фермента. В данном случае это ген фиколина-2. Если мы возьмём ДНК разных людей, то увидим, что в одном и том же месте стоят разные буквы, у одного буква С, а у другого буква Т.
Мы делаем вывод, что люди являются носителями разных вариантов гена. Эти разные варианты генов оказывают влияние на иммунную (защитную) реакцию организма, например, на воспалительный процесс при воздействии бактерии или вируса. Реакция может быть сильной или слабой, в зависимости от варианта гена.
Еще одно большое направление нашей деятельности – изучение бронхиальной астмы у детей и взрослых, особенностей вариантов ее течения, развития тяжелой формы астмы. В своей работе мы исследовали описанные выше гены у больных астмой славян, и обнаружили, что у них тоже низкая связываемость фиколина с бактериями. Это означает, что у славян больше риск возникновения обострения астмы при ОРВИ. А коренные народы Арктики — ненцы, долганы, нганасаны более устойчивы к ним.
То есть они адаптировались за много поколений?
К.А.: Наше исследование подтверждает так называемую "защитную гипотезу", которая говорит о том, что арктические популяции долгое время были изолированы территориально и эволюционно гораздо позднее столкнулись с бактериями и вирусами. И поэтому их иммунитет не так "изношен". Но это лишь одна гипотеза. Это сложные эволюционные механизмы.
Вы руководитель проекта "Разработка систем критериев предрасположенности населения Арктики к заболеваниям", расскажите про этот проект.
К.А.: Я стала руководителем молодежного проекта по итогам конкурса Красноярского краевого фонда научной и научно-технической деятельности и НОЦ "Енисейская Сибирь". Научным консультантом выступала кандидат биологических наук, мой руководитель Марина Смольникова. Мы работали на уже имеющейся базе образцов ДНК ненцев, долган и нганасан и выявили некоторые маркеры предрасположенности к бронхиальной астме у населения Крайнего Севера.
Вы еще преподаете в Базовой школе РАН. Как вам работать с детьми?
К.А.: Я была удивлена, что я уже четвёртый год преподаю в гимназии №13 "Академ". Мне кажется, что я только в неё пришла. Каждый год новые ученики и это особенно интересно. Для меня важна миссия проекта Базовые школы РАН, она заключается в привлечении молодежи в науку со школьных лет. В науке, особенно в генетике, не хватает квалифицированных специалистов, которые бы ускорили ее развитие во благо здоровья человечества.
<...> Первый год в школе было страшновато, многое приходилось делать впервые. Но отличие нашей команды ученых, с кем я работаю в гимназии в том, что мы не учителя, мы – научные кураторы. То есть мы общаемся с детьми на равных, как наставники. Самое главное, что меня подпитывает — это те моменты, когда ты понимаешь, что результат есть. Поэтому школу я очень сильно люблю. И продолжаю в ней работать с удовольствием.
Прочитать полную версию интервью на
сайте издания Newslab.ru